Юрий БОГОМОЛОВ
Объединяй и властвуй?..
Зуд объединительства всего и вся стал в последнее время общероссийским трендом. Бюрократия от культуры и науки просто-таки одержима этой идеей.
...Министерство культуры жаждет слить подведомственные ему гуманитарные институты в один большой флакон, который будет называться научно-исследовательским центром.
Процесс пошел , но со скандалами.  
...Тут же в чьей-то светлой голове сверкнула мысль: а не соединить ли все творческие Союзы в один под эгидой Министерства культуры. Пробный шар покатился в сторону СК РФ, коему было предложено преобразоваться в государственно-общественную организацию с тем, чтобы министерство взяло на себя заботу о материальном благополучии Союза, и чтобы мастера кино могли бы творить свободно и радостно.
Поразмыслив кинематографисты отказались от этого дара.
...Несколько раньше разразился скандал, связанный с задумкой Ирины Антоновой объединить коллекции авангардной живописи в Государственном музее нового западного искусства (ГМНЗИ).
Не прошло: и министр был против, и общественность категорически возражала.
...В Петербурге с инициативой создания Национального музыкально-оперно-балетного Центра выступил руководитель Мариинки дирижер Гергиев. Он предложил объединить под одной крышей: Мариинку, Петербургскую консерваторию и академию балета для их же блага.
Все заинтересованные лица проголосовали резко против, а министр высказался за. Его аргумент стандартный по нынешним временам: ну, это, мол, будет такая административно-хозяйственная надстройка; о каком-либо вмешательстве в творческие процессы и речи быть не может.
Обещание не лишнее; свободные художники чувствительны к опасности внешнего вторжения в их творческие замыслы. Хотя и привычные к его практике. Советский опыт не не забыт и дает о себе знать на уровне рефлекса.
Тем не менее, обещание важное, вдохновляющее, но вряд ли исполнимое. Едва господин Гергиев изложил все выгоды обобществления изящных искусств и успел заверить тех, кто их не понимает, в том, что их суверенитет не будет поставлен под сомнение, как тут же и проговорился: но руководить искусством должно Государство.
Это утверждение  дирижер мог бы развить с помощью Козьмы Пруткова: «Где  подданному  уразуметь  все  эти   причины,   поводы, соображения; разные виды, с одной стороны, и усмотрения, с другой?!  Никогда не понять ему  их,  если  само  правительство  не  даст  ему  благодетельных указаний».
Вот, к примеру с «благодетельным указанием» поспешил министр к кинорежиссеру Александру Миндадзе, и тот его понял. И был благодарен. Но ведь каждому режиссеру, композитору, живописцу может и не успеть с подсказкой. И целый штат культурного ведомства, пожалуй, не справится с такой масштабной задачей.
Это еще, когда понял помянутый здесь Козьма Прутков. Чтобы как-то облегчить решение проблемы и своему правительству и всем последующим правительствам, он предложил проект «О введении единомыслия в России», где уже во первых строках сказано: «Очевидный  вред  различия  во  взглядах  и  убеждениях.  Вред несогласия во мнениях».
И как с ним бороться? Как реально достигнуть единомыслия? Дать прутковскому проекту статус законопроекта  и представить оный на усмотрение Думы? Реки потекут  вспять, если Дума его не примет. Единомыслие давно для нее стало рутинной реальностью.
Но  даже, если оно станет законодательной нормой, и разномыслие можно будет преследовать в уголовном порядке, все равно найдутся граждане, уклоняющиеся от господствующего мнения. И что дальше? Как пресечь эту слабость человеческую  в самом ее зародыше – на школьной скамье? Как пресечь «колебания умов нетвердых». Любимое изречение Никиты Сергеевича Михалкова, которое он у кого-то позаимствовал. Не могу вспомнить: у кого? Впрочем, неважно: у кого. Главное ключевое слово здесь: пресечь.
***
Министры культуры и образования надеются это сделать посредством единого школьного учебника истории. Его черновой набросок уже представлен общественности. Осталось согласовать некоторые подробности трактовки спорных моментов нашего далекого и недалекого прошлого. Ну, например, того октября, что случился 96 лет назад. Был ли он действительно великим?..
Или того октября, что случился 20 лет назад?.. Как мальчикам и девочкам средней школы понимать то, что произошло на глазах и при участии их родителей, когда танки в центре Москвы пуляли по парламенту? Как расстрел только-только народившейся в России демократии? Или: как подавление очередной Гражданской войны у ее истока?..
Отечественная история, увы, полна таких подвохов, вывихов, открытых и скрытых переломов. Современные историки пришли к выводу, что Борис Годунов непричастен к убийству царевича Димитрия, а Александр Сергеевич Пушкин другого мнения на сей вопрос.  И его мнение выглядит на мой непросвещенный взгляд, наиболее убедительным. Что делать автору единого учебника истории государства Российского в этой ситуации?
Много воды утекло с той поры. Стилистика Козьмы Путкова конечно кажется архаичной. Лексический словарь той эпохи заметно пременился, но суть его уложений никуда не исчезла.
Прутков несколько велеричаво  говорил о господствующем начальственном мнении.
«Пагубная  наклонность  человеческого  разума  обсуждать  все происходящее на земном круге была бы обуздана и направлена к исключительному служению указанным целям и видам. Установилось бы одно господствующее мнение по всем событиям и вопросам. Можно бы даже противодействовать  развивающейся наклонности возбуждать "вопросы" по  делам  общественной  и  государственной жизни; ибо к чему они ведут? Истинный патриот  должен  быть  враг  всех  так называемых "вопросов"!
Мединский выражается проще: «Концептуальной основой учебника должно стать изучение того, что называется единым культурным кодом нашего народа — норм и ценностей, взглядов, которые сформировались в период всей истории России. Мы должны всё-таки понимать, что культура — это тонкий слой апельсиновой кожуры над раскалённым хаосом. Необходимо обозначить, что позволило ей стать культурной скрепой народов, населяющих Россию, и как культура стала основой самоидентификации».
Иногда даже ученым-чиновникам со степенями недостает фантазии и воображения, чтобы поспособствовать «обуздания человеческого разума», тогда следует подсказка со стороны:
«Сейчас, так же, как и 100 лет назад, картина И.Е.Репина "Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года" оказывает на зрителя глубокое психологическое, эмоциональное воздействие, создавая эффект ложной "психологической достоверности", буквально запечатлевая в памяти тысяч и тысяч посетителей Третьяковской галереи, среди которых значительная часть - дети, не имеющие критического взгляда на мир, клевету на Россию и ее историю. Просим Вас, до окончательного разрешения вопроса по судьбе этой картины убрать ее из экспозиции Третьяковской галереи в запасники, чтобы она перестала оскорблять патриотические чувства русских людей, любящих и ценящих своих предков и выражающих им благодарность за создание великой могучей державы - Русского Православного Царства».
Под этим обращением к министру культуры стоят подписи Председателя оргкомитета Народного движения «Святая Русь» Василия Бойко-Великиого; историка, профессора Санкт-Петербургского Университета Игорь Фроянов; директор Русского культурно-просветительного фонда имени Святого Василия Великого Анны Бойко-Великой; историка, общественного деятеля Леонида Болотина; руководителя издательства «Царский дом» Ксении Лебедевой; адвоката Алексея Аверьяновова и других.